Автор Arnold Snyder
Перевод Garry Baldy
Опубликовано в журнале CasinoGames #02/2005 (Февраль)
ПАРАНОЙЯ
Как духовный лидер масс счётчиков карт, я часто работаю в качестве психотерапевта-советчика-промывателя мозгов тех несчастных, кто принадлежит к типу людей-нытиков с девизом «у меня ничего не получается». Счётчики карт бывают всех размеров и форм, но они все страдают любопытной психологической аберрацией: паранойей. По крайне странным причинам, их постоянно преследуют невероятные фантазии того, что за ними наблюдают, о них говорят у них за спиной, их преследуют, хватают, арестовывают и так далее. И никакие мои усилия, призывы к их интеллекту, чувству логики и здравому смыслу не помогают – параноидальные фантазии не исчезают.
Например, господин К. выглядит как абсолютно нормальный и сложившийся член общества. Ему 33 года, он имеет магистерскую степень после престижного колледжа, выглядит физически здоровым. Но как только он вытягивается на кушетке в моём офисе во время его еженедельной психологической консультации, он немедленно превращается в эмоциональную размазню.
– Ну, во-первых, – говорит он. – Это деньги. Ты постоянно на публике, и постоянно с огромными суммами наличности. Люди убивают из-за денег. Когда я иду в магазин, я не сильно беспокоюсь за бумажник. Я редко имею больше, чем несколько сотен долларов в таких случаях, и даже тогда я стараюсь не показывать полностью содержимое кошелька при оплате товаров.
Но в казино передо мной стоят тысячи, иногда десятки тысяч долларов фишками. Я распихиваю огромные суммы денег по карманам в кассе – где обязательно кто-то будет смотреть на этот процесс через ваше плечо.
Я обычно надеваю специальные пояса для денег, которые натянуты поперёк всего тела под одеждой. Я могу переносить от 30 до 60-ти тысяч за раз сотенными купюрами. В самом казино ещё не очень страшно. Другое дело на улице! Я просто не могу заставить себя ходить пешком, и вынужден брать такси, даже если расстояние меньше квартала.
– То есть, – остановил его я. – Ты говоришь, что тебя пугает то, что ты ходишь на публике с большим количеством наличных денег, так? Но есть ли у тебя реальное основание для таких страхов? Может, ты просто слишком много смотришь телевизор?
– Пару лет назад, – сказал он, – я играл в одном казино. Я назвался вымышленным именем и сказал им, что остановился в отеле напротив. На самом деле, я остановился в другом отеле, в минуте ходьбы по улице. В шесть часов вечера было ещё совсем светло, и я решил пройтись пешком. Большая ошибка.
Я миновал основную толкучку, и попал на пустынную улицу. Навстречу мне шли трое мужиков, грязные, в рваной одежде. Их взгляды сфокусировались на мне, на моей шёлковой рубашке, дорогих очках и сияющих новеньких кроссовках за 200 баксов.
У меня было с собой 28 тысяч по разным карманам, плюс нательный пояс, в котором было ещё тысяч 30. Я был в одном квартале от моего отеля. Средь белого дня. С тем же успехом я мог бы стоять в тёмном переулке в каком-нибудь гетто с табличкой на шее «Ограбь меня!».
Я вышел из этой ситуации. Не спрашивай меня как. Они для начала стрельнули у меня мелочь, и я очистил содержимое бумажника – примерно шестьдесят баксов – говоря им, что всё остальное я проиграл в казино, и пусть лучше они заберут эти деньги, чем я спущу их в очередном заведении. Я вёл себя очень дружественно. Типа «Обещайте мне, пацаны, что вы не будете на них играть. Идите, повеселитесь, напейтесь, наешьтесь, просто не отдавайте эти деньги проклятым казино!». Они просто бились в экстазе от радости. Как дети утром Нового Года, обнаружив подарки под ёлкой. Я не думаю, что у них за всю жизнь была хоть раз на руках сумма в шестьдесят баксов на троих. Я спасся только благодаря собственной актёрской игре. Но я выучил свой урок. Не ходите по улицам. Берите такси.
– То есть, – перебил я его. – Ты говоришь мне, что дал трём нищим шестьдесят баксов потому, что не дошёл квартала до отеля? Они даже не угрожали тебе? Они просто попросили мелочь?
– Это были грабители! – взвизгнул он. – Они смахивали на спившихся вышибал. Татуировки, грязные ногти. У меня было шестьдесят тысяч при себе! Я был отличной мишенью!
– Хммм…– задумался я над последним объяснением. – То есть, теперь ты берёшь такси, даже если надо проехать квартал?
Он кивнул.
– Я не понимаю тогда, почему ты просто не заведёшь депозиты в казино, – сказал я. – Если уж у тебя такой необъяснимый страх к переносу налички в карманах.
– Это потому, что я никогда не говорю в казино, как меня зовут, – вздохнул он. – Я использую разные имена для каждого казино. Мне приходится перед входом в каждое смотреть в записную книжку, чтобы вспомнить, кем же я там представился.
– Ты боишься сообщать людям своё имя? – спросил я.
– Меня уже выгнали из пары мест в городе, – объяснил он. – Но есть ещё одно заведение, в которое я не могу войти, поскольку один из питбоссов, выгонявших меня, перешёл туда работать. Я вообще обхожу эти места стороной.
– Ну-ка, поконкретней, – сказал я. – Ты говоришь, что не заходишь в три казино только потому, что какой-то человек, ранее работавший в одном казино, теперь работает в другом? Ты думаешь, это логично?
– Некоторые из питбоссов воспринимают это как личное оскорбление, когда ты его обыгрываешь, – ответил он с отчаянием в голосе. – Ты никогда не знаешь, что они замышляют, и что могут сделать. Я даже не ношу фальшивое удостоверение личности, так как они могут придумать надуманный повод для моего задержания – типа проверка на наличие скрытого компьютера, – и если они его найдут, то этого будет более чем достаточно для того, чтобы сделать твою жизнь невыносимой.
– А ты что, носишь скрытый компьютер? – спросил я.
– Нет, – ответил он. – Но они всё равно могут задержать меня для проверки. Я играю по довольно крупным ставкам.
– Давай опять поконкретней, – сказал я. – Ты боишься использовать своё реальное имя, и ты боишься носить фальшивые удостоверения потому, что ты можешь быть арестован по подозрению в использовании скрытого компьютера, даже если ты никогда в жизни такого не видел?
– Ну не сволочи, а? – вздохнул он. – Всё, что я пытаюсь делать – это считать карты, и неожиданно на меня наезжает налоговая, которая думает, что я отмываю деньги от наркотиков и уклоняюсь от налогов.
– То есть у тебя проблемы с налогами? – спросил я.
– Пока нет, – ответил он. – Но если я засвечусь повсюду, то кто знает, что может случиться. Сотни казино получат мою фотографию. Они будут меня задерживать за одно только подозрение в шулерстве. Они будут изымать мои деньги как улику. В некоторых странах можно и в тюрьму попасть.
– Слушай, никто не пытается тебя схватить, – я попытался его образумить. – Никто тебя не фотографирует, не преследует и не говорит про тебя за спиной. Никто не пытается украсть твои деньги. Тебе не нужно фальшивое имя. Налоговая на тебя не наезжает. Ты просто играешь в карточную игру. Это всё, что ты делаешь – играешь в карты.
По совершенно неясным причинам, игроки в блэкджек воспитывают у себя совершенно дикие фантазии. Может, сама игра нажимает какие-то кнопки в их мозгах, отвечающие за необъяснимые страхи? Некоторые счётчики, боюсь, никогда не избавятся от подобных симптомов. Господин К., похоже, был одним из таких случаев.
Он посмотрел на меня с затаённой надеждой в глазах по окончании сеанса психотерапии.
– Что мне делать? – взмолился он.
– Ты должен встретиться лицом к лицу со своим худшим кошмаром, – сказал я. – Единственный способ справиться с необъяснимой фобией – это пойти ей навстречу. Теперь остановись и подумай. Что пугает тебя больше всего? Страх быть ограбленным?
– Нет, – моментально ответил он. – Дело не в этом.
– Тогда может быть, ты боишься, что за тобой постоянно наблюдают? – спросил я.
– Нет, – покачал он головой. – Это мелочи.
– Тогда это страх физической расправы по ложным обвинениям? – спросил я. – Наручники, арест и прочая?
– Нет, – опять покачал он головой. – Это пугает, конечно, но это не самое страшное.
– Ну, тогда, – заключил я, – это страх перед налоговой!
– Не совсем, – сказал он. – Я же не нарушал никаких законов. Федералы ничего не смогут мне сделать.
– Тогда что же? – спросил я, полностью запутавшись. – Что же пугает тебя больше всего?
Господин К. упал в кресло, расслабил узел галстука. Его била крупная дрожь, холодный пот ручьями стекал по лицу только при одной мысли об этом.
Потом по щекам медленно потекли крупные слёзы.
– Что если меня вычислят, как счётчика, и мне придётся… мне придётся… мне придётся…
– Ну, говори же! – рявкнул я на него.
Хляби разверзлись, и он зарыдал в голос, как дитя:
– Что если мне придётся тогда идти на обычную работу?!
Хммм… Об этом я никогда не думал. Проклятье. Действительно, очень страшная мысль.
Это серьёзно. Возможно, эта кажущаяся паранойя имеет под собой неплохое основание…
[Обновлено: Ср, 13 апреля 2011 00:23] от Модератора
|
